И вообще весь этот скулёж о "не дерзании быть чем-то" совершенно не оригинален для начала XX века, а даже наоборот, типичен.
Так ныл (только без философских изысков) и Саша Чёрный:
Где событья нашей жизни,
Кроме насморка и блох?
Мы давно живем, как слизни,
В нищете случайных крох.
(...)
В книгах гений Соловьевых,
Гейне, Гете и Золя,
А вокруг от Ивановых
Содрогается земля.
На полотнах Магдалины,
Сонм Мадонн, Венер и Фрин,
А вокруг кривые спины
Мутноглазых Акулин (с).
и так далее...
Ну что ж, дождались "оригинальности" - 1917 года. Только почему-то поспешно свалили от неё в пошлый Париж...
Правильно Татьяна вам ответила. Написали вы "сущую ерунду". Во-первых, Саша Чёрный никогда не ныл. А мог бы учитывая что ни детства, ни юности у него не было, по его же собственным словам. Не понимать и не отличать нытьё от высокого плача, это значит вообще не разбираться в искусстве. Это плач сродни "плачу Иеремии" по погибшему Иерусалиму. Так и Саша Чёрный, как пророк, плакал в предчувствии падения России и скатывания её в бездну войны и революции. Большевиков он ненавидел, а февраль встретил приветственно и именно временное правительство сделало его заместителем наркома Северного флота. А вот от большевиков он действительно сбежал, но не в Париж, а в Германию. В Париж он попал значительно позже, незадолго до своего конца из Рима. И уж совсем кощунственно выглядит ваш плевок в поэта который написал такие строки:
" Тишина. Поля глухие,
За оврагом скрип колес...
Эх, земля моя Россия,
Да хранит тебя Христос!
(На поправке, отрывки, 1916)"
Вы я вижу совершенно не знаете его творчества. А если знаете, то это ещё более не извинительно, поскольку тогда это значит, что вы сознательно пинаете дерзновенных и стремящихся "быть чем-то". Это говорит лишь о вашей пещерной неприязни к творчеству и таланту, который посмел-таки быть оригинальным и написал:
"В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен его волос…
Бык дохнул в лицо младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша,
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал.
«Посмотреть бы на ребенка
Хоть минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!..»
(«Рождественское», 1920)"
Так что это большой вопрос, на чьей стороне быть, того "пошлого Парижа", или нынешней не пошлой России. Кстати, прикиньте, кто был этот пачущий "серый ослик"?
