Скверно то, что ЕСЛИ такое действительно возможно, то этим всё равно занимаются секретные лаборатории.
Может, не всех государств. Но американские 100% Если судить по их внешней политике, правящие круги США могли бы взять себе девизом "ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ".
Ещё в 1963 г. советский фантаст А. Днепров (кстати, не абы кто, а сам биохимик и спецслужбист) написал повесть "Глиняный бог", в которой недобитые нацисты и их новые американские хозяева где-то в Африке создают людей, в организме которых углерод заменяется кремнием.
Несколько цитат:
— Прямо так и бить? — удивился Улбри, взвешивая в руке тяжёлую металлическую палку.
— Конечно. Представьте себе, что перед вами обыкновенное деревянное бревно. Давайте я вам покажу.
Грабер взял у мистера Улбри прут, подошёл к шеренге, замахнулся и ударил одного из людей по плечу. До боли в глазах я сжал веки. Послышался сухой стук, будто удар пришёлся не по человеческому телу, а по чему-то твёрдому…
— Теперь дайте попробую я.
Послышалось несколько ударов. Я приоткрыл глаза и увидел, как гости по очереди брали железный прут и били по неподвижно стоявшим людям-статуям.
— А вот этот застонал! — воскликнул один штатский.
— У него ещё не полностью произошло замещение углерода на кремний, — объяснил Грабер. — Через неделю он будет как все.
Когда избиение окончилось и гости вволю наговорились, выражая своё восхищение достижениями доктора Грабера, началась вторая серия испытаний.
— Физиологические процессы в их организме крайне замедленны, — объяснял Грабер. — Для них нормальная температура окружающей среды — это что-нибудь около шестидесяти градусов выше нуля. Если температура ниже, им холодно. Жару они начинают чувствовать при трехстах пятидесяти градусах. Здесь у нас бассейн с нагретым раствором едкого калия. Какая сейчас здесь температура, фрау Айнциг?
— Двести семнадцать градусов, — ответила женщина.
«Так вот она, фрау Айнциг», — подумал я.
— В этом бассейне они сейчас будут с удовольствием купаться. Смотрите.
Грабер зашёл за спину одного из людей и стал тыкать ему между лопаток своей палицей.
— А чем вы их шевелите? — спросил немецкий генерал.
— Электрический разряд высокого напряжения. Ток при напряжении более семисот вольт им не нравится. Здесь у меня в кармане батарейка и небольшой трансформатор.
Человек, которого он подгонял, медленно подошёл к дымящемуся бассейну и грузно прыгнул в жидкость. Вслед за этим послышалось отвратительное, нечленораздельное уханье.
— Купаться здесь им очень нравится, — пояснил Грабер. — Сейчас сюда мы загоним всех, кроме этого, который ещё не полностью оформился.
Один за другим в бассейн прыгнули все. Ангар наполнился гулом нечеловеческих голосов. Густая раскалённая жидкость пенилась, и в ней неуклюже плавали кремниевые существа.
— Им так понравилось, что вы их ничем отсюда не выгоните!
— Это сделать очень просто. Сейчас мы будем наполнять бассейн холодным раствором, и они вылезут сами. Фрау Айнциг, откройте кран.
Через минуту, тяжело переваливаясь через край бассейна, каменные люди начали выбираться из охлаждённой жижи. От их тел в воздух поднимался едкий пар. Кто-то из присутствующих закашлял. Американец попятился в сторону и перешёл на противоположную сторону бассейна.
— Интересно, а могут ли они двигаться в огне? Если, скажем, нужно будет пройти сквозь горящее здание или сквозь пылающий лес. Вы ведь знаете, там, в России, с такой необходимостью во время войны приходилось иметь дело.
Это говорил немецкий генерал, низенький, старый, в очках.
— Могут. Мы делали опыты, и оказалось, что наши лучшие экземпляры в состоянии находиться в пламени до пятнадцати минут. Они могли бы выдержать и больше, но их кровь начинает насыщаться углекислотой, и в ней образуется нерастворимый карбоглобулин кремния, который закупоривает кровеносные сосуды.
— Ну что ж, пятнадцать минут — это не так уж мало.
— А чем вы нас ещё порадуете?
— Последнее, что я вам хочу показать, — это их пулеустойчивость.
— Что?
— В них можно стрелять.
— И это их не…
— Нет. Правда, это относится не ко всем. Пули совершенно безопасны для устоявшихся, так сказать, престарелых экземпляров. Шварц, установите, пожалуйста, пулемёт на той стороне бассейна.
...
— Прогресс? У вас странное представление о прогрессе. Ваши каменные солдаты — тоже прогресс?
— Конечно, Мюрдаль, конечно! — воскликнул он. — Раса каменных людей будет очень полезной. Они будут более полезными, чем, скажем, лошади, или верблюды, или слоны. Как-никак, а это мыслящие существа.
— Мыслящие?
— Конечно. Мыслящие и покорные. У них отлично развито чувство страха. А это главное.
— А чего они боятся. Ударов? Огня? Пуль?
— Нет. Ничего такого они не боятся. Это как раз то чудесное их качество, которым мы должны воспользоваться. Но, обладая инстинктом самосохранения, они очень боятся того, что может их умертвить.
— Что же их может умертвить? — спросил я. Грабер посмотрел на меня насмешливо.
— Вы очень, повторяю, очень любознательны. Но я не боюсь открыть вам секрет. Вы все равно его никому не разболтаете. Их может умертвить вода.
— Вода?
— Именно. Как и всякий живой организм, они потребляют воду.
— Ну и что же?
— Так вот, они должны пить необычную воду. Как вам известно из химии, большинство соединений кремния в жидком виде может существовать только в сильно щелочных средах. Мои солдаты также могут жить только до тех пор, пока в их организме господствует щелочная среда. Они пьют воду, насыщенную едким калием.
— Ах, вот оно что! — воскликнул я. — Именно поэтому в ваших анализах потенциометрия занимает такое важное место?
— Совершенно верно, Мюрдаль, совершенно верно. И щёлочность воды должна быть в строго определённых пределах. От… Впрочем, вам это знать не обязательно.
— Так почему же ваши, как вы их называете солдаты, боятся воды?
— А потому, мой дорогой, чго, если им дать не щелочную, а обыкновенную воду, они моментально окаменеют. Превратятся в каменных истуканов, в мумии.
— И вы их держите в постоянном страхе?
— Угу. Это могучее средство, при помощи которого ими можно командовать… Но вернёмся к вашему любознательному уму, Мюрдаль. Как вы думаете, можно ли создать кремнийорганический аналог рибонуклеиновой и дезоксирибонуклеиновой кислот?
Я вспомнил, как итальянец Джованни в лаборатории Шварца безуспешно пытался синтезировать эти кислоты с кремнием вместо углерода.
— Для чего это нужно? — спросил я.
Грабер встал и несколько раз прошёлся по комнате.
— Ах, если бы это удалось! Если бы живая клетка вся, до конца, могла стать кремнийорганической!
— Разве у ваших жертв она не полностью кремнийорганическая?
— Полностью, за исключением ядра. Понимаете, ядра! В этом вся трагедия…
— Трагедия?
— Да. Из-за этого мои кремнийорганические организмы не могут размножаться. Для того чтобы их создавать, нужно брать уже готовый материал, нужно брать готовые углеродистые организмы…
...
— Нет, не все, — сказал я, пристально вглядываясь в её посеревшее лицо.
— Что ещё?
— А где сосуд с катализатором, который вы добавляете в питьевую воду, чтобы в организме происходило замещение углерода на кремний?
Она молчала.
— Фрау Айнциг, у вас есть единственный шанс несколько смягчить свою судьбу. Вы понимаете, сейчас вам ни «Уэстерн биокемикал», ни «Хемише Централ» не помогут. Судить вас будут новые, местные власти. Где катализатор и как он вводится в питьевую воду?
Её лицо от злости и страха стало синим. Она медленно пятилась вдоль стены, не сводя глаз с пистолета. Мы обошли все круглое помещение и остановились у продолговатой полки, закрытой металлическим щитом.
— Это здесь? Открывайте.
— У меня нет ключа.
— Мадам, не заставляйте меня прибегать к силе. Я не люблю грубо обращаться с женщинами, даже с такими, как вы.
— Дегенерат… — прошептала она.
— Для вас тоже есть название.
Айнциг вытащила из нагрудного кармана халата ключ и открыла полку. Здесь в один ряд выстроились двенадцать небольших бачков из темно-жёлтого стекла, от которых тонкие стеклянные трубки отходили к водопроводным кранам.
— Ого! Целых двенадцать! Зачем так много? Ага, понимаю. В зависимости от того, над кем вы собирались произвести свой дьявольский эксперимент, тот бачок и наполнялся катализатором. При помощи воды вы распространили свою власть на всех сотрудников института?
— Вы очень сообразительны, Мюрдаль, — процедила она, оправившись от первого приступа страха. — Что я теперь должна делать?
— Теперь расскажите, кому какой бачок предназначен.
— Этого я не знаю.
— Жаль. Впрочем, это нетрудно догадаться. Все они наполнены раствором, кроме одного. Кому же это повезло, кого вы пощадили?
— Я не знаю. Я не наполняла.
— Вот как! А я думал, что это ваша обязанность. Итак, куда идёт труба от пустого бачка?
— Говорю вам, не знаю.
— Ну, так я знаю, мадам Айнциг. Она идёт в апартаменты доктора Грабера и, по-видимому, в ваши.
Айнциг оскалила зубы и хотела изобразить что-то вроде улыбки.
— Вы ошибаетесь, мистер Мюрдаль…
— Посмотрим. Отсоедините крайний бачок и перелейте жидкость в пустой.
Её лицо снова исказил ужас (с)
Автор
Тема: Прогресс или акт вандализма? Как думают христиане? (Прочитано 2387 раз)
